Интервью с беном ван беркель

 

После того как двое пожарных Нью-Йорка погибли при пожаре в полуразрушенной башне, некогда бывшей офисом Дойче банка, начала распространяться информация о трёх внутренних докладных записках со срочными предупреждениями об опасности, грозящей ей. В этих записках приводились доводы в пользу особого противопожарного плана для этого здания, разрушенного ещё несколько лет назад. Однако вместо того чтобы принять во внимание эти доводы, руководители ведомства решили использовать стандартную форму борьбы с пожарами в небоскрёбах. И это была только одна из многих ошибок, которые стоили жизни пожарным Джозефу Граффанино и Роберту Беддиа.

 

Расследование пожара, произошедшего 18 августа, проводилось на уровне городского, государственного и федерального управлений, которым приходилось действовать очень обдуманно, поскольку эту гибельную структуру нужно было снести быстро, но как можно более безопасно. Были выявлены разболтанность и халатность нанятых государством подрядчиков, поэтому власти города предполагают взять под контроль руководство тем, как будет продолжаться деконструкция оставшихся этажей этого погребального здания.

 

Во-первых, после того как довёл дело до пожара предыдущий подрядчик, новому придётся гораздо серьёзнее контролировать рабочих, чтобы обеспечить соответствующий уровень безопасности как для них самих, так и для окружающих. Смертельное пламя могло зажечься от непогашенной сигареты, брошенной рабочим в опасном месте, где запрещено курить. Другие ошибки рабочих, в результате которых на землю сыпались огромные куски оборудования, привели к тому, что пострадали люди.

 

Во-вторых, городские представители государственного технадзора за строительством и пожарное отделение должны разработать соответствующий план, чтобы сделать снос здания возможным в этом районе с повышенной токсичностью. Уже трое из высшего руководства пожарного отделения получили серьёзные выговоры от мэра Майкла Блумберга за то, что не справились с задачей создания особого проекта борьбы с пожаром в данной местности и не обеспечили соответствующего инспектирования. Инспекция пожарного отделения не потрудилась выяснить, находится ли в рабочем состоянии водонапорная труба, необходимая для борьбы с пламенем в многоэтажном доме. Именно из-за того, что она была поломана и давно высохла, поскольку её содержимое выливалось в подвал, у пожарных в тот день не оказалось воды, чтобы противостоять бушующему пламени.

 

Наконец, в результате пожара здание стало рассматриваться как угроза окружающей среде, что требует принятия мер для задержания воздуха внутри помещений. Для этого нужно использовать толстые пластиковые защитные покрытия на каждом этаже. В данных аварийных условиях их просто необходимо установить.

 

Совершенно очевидно, что демонтаж и инспекции данного здания должны были проводиться более тщательно и в соответствии с чётким графиком. И не менее очевидно, что руководство города и государства должны найти реальные и долговременные решения данной проблемы.

 

 

- Какое время дня для Вас самое лучшее?

 

- Около полуночи. Иногда я до 12 работаю, но пытаюсь отойти ко сну…когда у меня есть время на сон. Но в эти моменты у меня появляются лучшие идеи.

 

- Вы слушаете радио?

 

- Да, иногда.

 

- Какая книга у Вас лежит на ночном столике?

 

- Сейчас я дочитываю «Эта сумасшедшая зима»…как же автора зовут, а, да – Митчелл Хоулебек.

 

- Вы читаете журналы о дизайне и архитектуре?

 

- О да, я все читаю.

 

- Как Вы узнаете последние новости? Из газет?

 

- Отовсюду узнаю – смотрю телевизор, читаю газеты, слушаю радио в машине.

 

- Вы отмечаете то, как одеты женщины? У вас есть в этом вопросе предпочтения?

 

- Да, но я не смотрю лишь на женщин, я просто рассматриваю людей, мне нравиться наблюдать, как они общаются, чем он отличны друг от друга. Так что у меня в этом смысле нет разделения между мужчинами и женщинами. А то, как мы одеты…думаю, это зависит, где мы находимся - в городе, или за его пределами. Между прочим, мое мнение относительно одежды распространяется и на архитектуру, как ни странно. Меня волнует вопрос: как мы можем одеть будущее?

 

- А какую одежду предпочитаете Вы?

 

- Я почти все ношу.

 

- У Вас есть домашний любимец?

 

- У меня есть кот.

 

- Кем Вы мечтали стать в детстве?

 

- Архитектором, когда мне было лет 10-11…меня интересовали мосты, меня интересовало все, что относилось к земле. Я вырос в Голландии, а там дома росли как грибы, и каждую неделю лет до 20 я ходил по стройкам и наблюдал процесс воздвижение каменных монстров.

 

- Где Вы разрабатываете свои проекты?

 

- В основном, когда путешествую. Я записываю свои мысли и впечатления, где бы я ни был – в самолете или в кровати.

 

- Когда Вы работаете над проектами, обсуждаете их со своими коллегами, другими дизайнерами?

 

- У меня очень дружная группа архитекторов – Грэг Линн, Стэн Эллен, Джейси Райзер, а также большое количество архитекторов и дизайнеров из других стран, с которыми я сотрудничаю.

 

- Вы можете описать стиль своей работы так, как бы сделал Ваш лучший друг?

 

- Это очень сложно сделать…думаю, что я руководствуюсь несколькими стилями и в организационных вопросах, и в строительстве, и в смысле, назначении проектов. Точно не классический стиль. Можно назвать его «удобным», или «функциональным» стилем.

 

- Какой проект принес Вам наибольшее удовлетворение?

 

- Мое мнение меняется каждую неделю. То мне кажется, что лучший проект - Дом «Моебиус», то мне очень нравится «Мост Эрасмус», а иногда я возвращаюсь к своим старым проектам.

 

- Какой архитектор для Вас наиболее авторитетен?

 

- Йорн Атзон, полагаю. Но могу еще отметить рисунки ле Корбусье. Мне не нравятся его здания, но я обожаю его рисунки. Много почерпнул я из «Саграда Фамилия», Гауди.

 

- Чего Вы опасаетесь в будущем?

 

- Я боюсь войны и последствия той, которая была в Ираке, а самое для меня ужасное - война против терроризма…потому как она не кончится никогда.