Победитель приза стирлинга 2008: жилая застройка «аккордия», кембридж

 

 

 

 

Фамилия Раффаэлло Санти происходит от латинизации итальянской фамилии Санцио в Сантиус. Его отец Санти Джованни, также как и Рафаэль, был художником в Урбино, городе в Центральной Италии. В 1491 году умерла мать Рафаэля Маджиа, а 1 августа 1494 года умер отец. Таким образом, оставшись без родителей в 12 лет, Рафаэль стал воспитываться своим дядей Бартоломео, который был священником. Талант мальчика к этому времени уже проявился, что свидетельствует его современник Джорджио Вазари, сообщающий, что начиная с детства Рафаэль был «большим помощником для отца».

 

К сожалению, не известно в точности, как именно Рафаэль помогал ему, так как сведений об этом периоде жизни художника не очень много. Однако в Урбино он познакомился с работами Паоло Уччелло и Лука Синьорелли. Очевидно, что большое влияние на его первые работы оказал Пьетро Ваннуччи, известный как Перуджино. Согласно Вазари, когда Рафаэль со своим отцом приехал в город Перуджа, он произвел сильное впечатление на Перуджино.

 

Его первой документированной работой стал престольный образ в церкви Сан Никола Толентино в Кастелло, городе, расположенном между Перуджой и Урбино. Заказ был сделан в 1500 году и окончен в 1501. Позже работа пострадала при землетрясении 1789 года, и на сегодняшний день сохранился лишь ее фрагмент. В последующие годы Рафаэль рисовал для других церквей и для города Перуджа.

 

В 1504 году он поехал во Флоренцию, где прослушал лекции Леонардо да Винчи и Микеланджело. Большую часть этих четырех лет он провел во Флоренции, поэтому их называют «Флорентийский период». Однако в это же время он ездил также в Урбино, Перуджу и даже в Рим. Он сдружился с местными художниками, в частности, с Бартоломео. Последний стал одним из немногих, кто повлиял на творчество Рафаэля, что проявилось в сохранении тонкого стиля и великолепия, а также в размахе и величии форм.

 

В конце 1508 года Рафаэль ненадолго переехал в Рим, где сразу же был нанят римским папой Юлием ii для росписи некоторых комнат во дворце в Ватикане. Это стало поворотным моментом в жизни Рафаэля. До этого он был простым 25-летним художником и не получал настолько важные и престижные заказы. Он хорошо использовал сложившуюся ситуацию и стал почти единственным художником Юлия ii и его преемника Лео x.

 

В 1514 году Рафаэль стал архитектором нового собора cвятого Петра. После его смерти большая часть его работ подверглась изменениям или была вовсе уничтожена, но известно, что он построил и другие здания, и в одно время был самым известным архитектором в Риме, впрочем, так же как и самым известным художником. В 1515 году он получил заказ на обновление древних скульптур Ватикана.

 

После того, как он прибыл в Рим, портретная живопись отошла для Рафаэля на второй план, поскольку он посвятил все свои усилия Ватиканским проектам. Однако время от времени он все же писал портреты, например, своих главных заказчиков – папы римского Юлия ii и его преемника Лео x. Именно портрет второго считается одним из самых лучших и известных портретов Рафаэля.

 

Одним из самых значительных заказов от папы римского стал заказ на 10 фресок с изображением Святого Петра и Павла, предназначенных для оформления Сикстинской Капеллы. Фрески были отосланы в Брюссель, а первые три – в Рим в 1519 году. Вероятно, Рафаэль перед смертью успел увидеть законченную серию полностью, так как последняя фреска была готова к 1520 году.

 

Рафаэль никогда не был женат, но есть сведения, что в 1514 году он был помолвлен с Марией Биббиеной, которая была внучкой кардинала. Их роман был прервался из-за смерти Марии. Другой женщиной в жизни художника, была красавица Маргарита, названная им самим «Ла Форнарина», дочь пекаря (пекарь – fornaro) по имени Франческо Лути. Согласно Вазари, преждевременная кончина художника в Страстную пятницу, 6 апреля 1520 года была связана с бурной ночью, которую Рафаэль провел в ее постели, что привело к лихорадке. Рафаэль скрыл причину возникновения болезни, и доктора назначили ему неправильные лечение, которое его и убило.

 

Несмотря на скоротечность болезни, Рафаэль успел привести все свои дела и бумаги в порядок. Он обеспечил Маргариту, чтобы она могла вести достойное существование. Вазари подчеркивает, что Рафаэль и родился также в Страстную пятницу 1483 года, 27-ого или 28-ого марта. По просьбе художника, Рафаэль был похоронен в Пантеоне.

 

Рафаэлем восхищались его современники. Когда его сравнивали с Микеланджело и Тицианом, считалось, что он был последним из этой тройки. В то же время, некоторые все же полагали, что Рафаэль обладал качествами, которых не хватало другим художникам, в частности, непринужденностью.

 

 

 

Мне никогда раньше не приходилось слышать такого искреннего, звучного вздоха изумления, какой прокатился по залу, когда был объявлен победитель. Но именно это и произошло на праздничном ужине в честь приза Стирлинга, через секунду после того, как был вскрыт конверт и назван выигравший проект. Вздох. Пауза. А потом – взрыв поздравлений. Проект-победитель находился в самом низу списка претендентов, и никто не ожидал, что им окажется жилая застройка в Кембридже. А меньше всего можно было ожидать того, что «Аккордия» получит приз именно за архитектуру.

 

«Я крайне изумлён, – говорит ведущий архитектор Кейт Брэдли, всё ещё открыв рот от удивления. – Я был абсолютно уверен, что выиграет Вестминстерская Академия». И не только он так думал. Мало того, что в этом году впервые приз выиграли три архитектурные фирмы: давно известная «Фейлден Клегг Брэдли» плюс блестящие восходящие звёзды «Макренор Лавингтон» и «Элисон Брукс Архитектс» – в этом же году впервые победил проект жилой застройки. Жилищный проект был включён в список претендентов всего лишь второй раз за всю историю приза.

 

Современное британское жилищное строительство имеет оправданно плачевную репутацию. «Последние несколько лет домостроителям всё сходит с рук», – отмечает Брэдли. Добавим, что в нынешние трудные времена они почти так же популярны, как и банкиры. Но в данном случае, если процитировать мнение судей, мы видим «архитектуру, которая даёт нам всем надежду на будущее». Послание, особенно громкое и отчётливое для государственного секретаря по общественным вопросам Хейзела Блейза, прозвучало как бы «из зала». «Аккордия» могла не стать фаворитом – ведь в списке присутствовали очень сильные проекты «гражданской архитектуры», что недвусмысленно намекает на результат десятилетних инвестиций в общественные сооружения, – но победитель действительно достойный. Это хорошая архитектура, тонко спроектированная и реализованная, и это не «знаковый проект». Хороший, подчёркнуто старомодный жилой комплекс построен уважаемым застройщиком «Кантрисайд Хоумз», который, чуть ли не единственный среди конкурсантов, завоевал себе репутацию, рискуя собственной шеей.

 

В наше время несложно быть радикалом в области массового жилищного строительства в Британии. Достаточно пригласить нескольких архитекторов, чтобы создать разнообразие вместо привычной унылой примитивной монотонности – естественно, имеется в виду, хороших архитекторов. Качественные материалы. Современный дизайн. Красивый ландшафт. Дома, которые не сводятся к растягиванию жилой площади в масштабе 4х4, но отвечают социальным требованиям…

 

Одна из женщин, интервьюируемых для канала «4», где освещалась церемония вручения приза Стирлинга, уверяла, что она знает 50 своих соседей. Просто реализация идей Карла Маркса в жилищном строительстве. Однако вот – объект построен и популярен.

 

Действительно ли «Аккордия» даёт «надежду на будущее»? Нет. Я бы хотел, чтобы это было так. Но, к несчастью, перед нами «дорогостоящее строительство», как заявляет директор «Кантрисайда» Крис Крук. Качество стоит денег – факт, который отметили и жюри приза Стирлинга, и канал «4». Некая газета предполагает, что это «строительство общественных помещений», хотя только четверть комплекса соответствует подобному определению, не говоря уже о собственно общественных зданиях. И эта четверть выполнялась различными архитекторами с примечательным недостатком обязательных деталей.

 

Часть, победившая в конкурсе, – это высококлассный жилищный комплекс, площадь в котором стоит от £500 000 и до суммы, превышающей £1 миллион «за самый эксклюзивный адрес в Кембридже», как заявляет рекламная брошюра. Строительство обошлось дорого, но, по словам Крука, «мы всё же получили прибыль». Я спросил Крука, исходил ли он из каких-либо иных соображений помимо получения прибыли при строительстве «Аккордии» в одном из самых озеленённых районов страны. Молчание в ответ было оглушающим.

 

Всё это не уменьшает успеха комплекса. «Аккордия» преподаёт множество уроков строительным компаниям, не последним из которых является доверие к архитекторам и умение обеспечить домовладельцев чем-то большим, чем скучная консервативная застройка с дешёвым декором и фонариками в стиле викторианских патио. Но, пожалуйста, не называйте это решением проблемы жилищного строительства в Британии. По крайней мере, пока Гордон Браун не начнёт национализировать жилищное строительство так же, как и банки. Пока мы полагаемся на крупных строителей, которыми в том, какие дома надо строить, руководит – что закономерно, поскольку это частные фирмы – в первую очередь мысль о прибыли. Именно эта мысль и управляет рынком. А это означает высококлассные дома для некоторых и отвратительные бессмысленные коробки для всех остальных.