Архитектура дубаи: пирог, похоже, вкусный. часть i

 

Джорджио Тартаро проинтервьюировал архитектора и дизайнера Клаудио Сильвестрина во время недели дизайна в Милане. Родившийся в 1954 г. Сильвестрин обучался в Ассоциации архитектуры у А.Дж. Фронзони (Милан, Лондон). В интервью архитектор говорит о материалах и естественном освещении, а также о своём дизайнерском методе «кинематограф для архитектуры». Эти темы имеют непосредственное отношение к его архитектуре, с которой знаком весь мир, – строгой, но без чрезмерности, современной, спокойной, но не аскетичной, сильной, но не пугающей.

 

Естественные материалы играют очень важную роль в архитектуре Клаудио Сильвестрина, он зачастую обращается к ним. Что для Вас является главным архитектурным материалом? Какой Вы используете сейчас?

 

Да, я бы сказал, что создание архитектуры, продиктованное использованием натуральных материалов, – это философский выбор. Есть люди, которые выбирают цемент, другие используют папье-маше, но я предпочитаю дерево, особенно если оно не отполировано и не обработано пластиком, что придаёт ему блеск, но на самом деле портит его. Кроме того, я люблю грубый камень. Я убеждён, что архитектуру диктуют именно естественные материалы.

 

 

В данный момент мы находимся в музее diocesan museum в Милане на мероприятии, посвящённом архитектуре Сильвестрина. Презентация архитектуры – интересная тема для изучения. Возможно, подходящей формой является видео, поскольку оно идёт дальше, чем фотографии и модели, которые просто красивы. Видео передаёт архитектуру трёхмерной, живой… в движении.

 

Да, хотя я всё ещё использую рабочие модели для развития идеи, но, я думаю, самый правильный носитель сейчас, в 2008 г., – это видео. Или даже, осмелюсь сказать, плёнка. Фактически именно это я собираюсь делать в будущем.

 

Позволите мне начать с шутки? В своё время «rolling stones» не слишком понравился фильм, посвящённый группе великим режиссёром Мартином Скорцезе, музыканты заявили, что он вышел скучным… Какой режиссёр подошёл бы для того, чтобы снять фильм об архитектуре Сильвестрина?

 

Интересный вопрос…

 

Одним из первых приходит на ум Гринуэй…

 

Да, но здесь нужно быть внимательным, ведь холодная, строгая архитектура может выглядеть в фильме скучно, так что нет уверенности, что у Гринуэя получилось бы… Я не знаю, может, художник типа Джеймса Таррелла стал бы подходящим режиссёром для моей архитектуры.

 

Давайте поговорим о той архитектуре, над которой Вы работаете в данный момент. Что это? Здесь на выставке мы видим уже построенные объекты, или те, что вот-вот будут построены…

 

На выставке представлены текущие проекты. Виллы, которые я делаю по заказу одного девелопера из Сингапура, ещё одна вилла для известной поп-звезды. Так что эти проекты находятся в процессе разработки. Спа-курорт в Бразилии, отели, виллы…

 

Вы также работали над общественными пространствами для лучших ресторанов мира… В чём главное отличие при проектировании общественных и частных пространств?

 

Если спуститься с небес на землю, можно сказать, что с общественными объектами связано больше компромиссов, не столько из-за правил безопасности, сколько из-за того, что клиент больше думает о прибыли – не то что при строительстве частного дома, в который клиент вкладывает поэзию. На последнего не давит необходимость делать всё возможное. Однако именно это происходит с клиентом, заказывающим проект, чтобы сделать деньги.

 

Вопрос насчёт света. В проектах Сильвестрина свет играет очень важную роль. Полагаю, что лучше всего – натуральное освещение. Но когда дело доходит до искусственного света, нужно ли, чтобы был виден сам свет или просто всё становится освещённым как бы само по себе?

 

Нет, свет должен быть виден… Однако необходимо убедиться, что не виден его источник, сама лампа. Я стараюсь избегать осветительной арматуры, настольных ламп… Мне хочется создавать абстрактное ощущение…

 

Я сейчас вспоминаю интервью с Нанни, который, насколько мне известно, с Вами как-то работал… Он, вне всякого сомнения, говорил о создании света, который не виден…

 

Свет должен быть виден…

 

Последний вопрос насчёт мебели при проектировании объектов. В этой области тоже, насколько я знаю, естественные материалы представлены очень широко, они являются неотъемлемой частью проектов. Вы выбрали работу с порфиром и другими полудрагоценными камнями. Можно ли сказать, что на них переносится Ваша проектная философия, то есть они являются маленькими архитектурными сооружениями или просто это единственно возможный для Вас способ работы?

 

Ну, в моём случае они действительно являются миниатюрными архитектурными сооружениями… Недавно я сделал стулья для poltrona frau. О них теперь люди говорят, что «стулья выглядят, как здания».

 

А что Вы думаете о дизайнерах, которые утверждают, что великие архитекторы могут быть хороши и в дизайне, но их предметы дизайна – это всё равно та же архитектура?

 

Я всегда стараюсь учиться у великих мастеров, а мастера могут создавать как объекты городского масштаба, так и дома, и мебель… Это моё убеждение. Вы только посмотрите на работы Мис ван дер Роэ или Ле Корбюзье… Я стараюсь идти именно по этой тропинке.

 

 

 

Будучи некогда осмеянным за свои проектные цацки, город в Эмиратах создаёт себе новый авангардный облик силами архитекторов высшей лиги

 

В этом месте краны не просто делаются из золота, но ещё и инкрустируются бриллиантами; здесь табун из статуй позолоченных лошадей во дворике отеля – обычное дело; здесь никто не будет дважды задумываться над тем, действительно ли стоит менять береговую линию, рисуя по новой карты мира или строя над водой отели, вращающиеся небоскрёбы и офисные блоки в форме ipod. Ирония заключается в том, что в этом городе, где мастера архитектуры наперебой стараются продемонстрировать своё превосходство над остальными, вас уже ничто не шокирует. Так было до нынешнего момента. Однако последнее течение, возникшее в Дубаи, и впрямь эксцентрично.

 

Ну, хорошо, не совсем так. ipod потихоньку растёт, вращающийся небоскрёб тоже, да и самое высокое здание в мире, Бурж Дубаи, всё ещё строится, стремясь к своей так доныне и неизвестной окончательной высоте (где-то в районе полумили). Тот Дубаи, над которым мы так любили посмеиваться, никуда не делся. Но в прошлом году город привлекал не только коммерческие мега-фирмы, имеющие наглость строить небоскрёбы в форме свернувшихся змей, но и звёзд архитектуры и серьёзных авангардистов. Жан Нувель проектирует для Дубаи Дом оперы и отделение Лувра в соседнем подъезде с Абу Даби; фирма Снохетта из Осло создала международный аэропорт; Заха Хадид строит небоскрёб и массивный офисный комплекс в Абу Даби, в январе Норман Фостер обнародовал план постройки эко-города на полмиллиона человек в Персидском заливе, а не так давно ещё и проект Мирового торгового центра в Абу Даби; а больше всех занят Рем Кулхас, в изобилии создающий офисные комплексы и свой новый «Город на Побережье», проект которого был обнародован в марте 2008 г.

 

Этот список звёздных архитекторов отмечает определённый сдвиг в ситуации, как считает директор планирования Дубаи Рашад Букаш. «Мы хотим изменить мнение людей о нас. Дубаи хотел бы, чтобы его принимали всерьёз».

 

В последнее время здесь имеет место неприятная ситуация. Дело не только в том, что город напоминает будуар проститутки. Дело не только в наличии или отсутствии логики при постройке мегаполиса в месте, где дневная температура в 50°С требует кондиционеров геркулесовых масштабов и где на душу населения приходится самое большое количество углерода во всём мире. В прошлом году сообщали о плохих рабочих условиях в трудовых лагерях Дубаи, служивших домом для сотен тысяч рабочих в основном из Южной Азии, которые и строили эти культовые здания. Главным критиком был архитектор левого крыла Майк Дэвис, в книге которого «Рай Зла: миры мечты неолиберализма» Дубаи назван «кошмаром прошлого: Шпеер встречается с Диснеем на Аравийских берегах».

 

Да, критика задевала Дубаи, как говорит Халид аль Малик, исполнительный директор «Татвира» (tatweer), крупнейшего девелопера в этом городе. «Мы не игнорируем вопли возмущения, которые раздаются со всех сторон. Мы изо всех сил работаем над изменениями. У нас есть одно огромное преимущество: мы – город кочевников-бедуинов, мы можем изменять направление в одну минуту».

 

Самый явный поворот на 180° касается окружающей среды и трудовых лагерей. С тех пор, как в 2005 г. Объединённые Арабские Эмираты подписали договор в Киото, по словам Букаша, Дубаи занялся развитием технологий по переработке углерода, а также по применению солнечной энергии, оборотному водоснабжению. Также пришлось создавать передовые опреснительные установки, поскольку последний свод законов гласит: «Все новые небоскрёбы должны быть зелёными». Букаш уверяет, что условия жизни рабочих тоже улучшены. «Это уже не трудовые лагеря, а просто пятизвёздочные отели. На правительство было очень много нападок. Изначально они соответствовали истине, но мы стараемся изменить положение дел».

 

Ответная реакция была такой быстрой, конечно, отчасти потому, что страной эффективно управляет один человек – шейх Мохаммед ибн Рашид – сын шейха Рашида ибн Саида аль Мактума, того самого правителя, который в 1970-х гг. начал трансформировать Дубаи из рыбацкой деревушки в город мирового значения. Что повелел «шейх Мо», то и совершается, проходя по пути через гидроголовый канал компании «Дубаи Холдингз» (dubai holdings), мириады субсидий которой контролируют различные грани города. В основе «Дубаи Инкорпорейтед» лежит старомодное олигархическое государственное планирование, только с золотым (а не зелёным) блеском.

 

Но являются ли эти изменения чем-то большим, нежели просто pr-акцией, призванной умиротворить тонко чувствующую совесть очень важных инвесторов Дубаи, богатых людей с запада? «Да, конечно, – говорит аль Малик, – это инстинкт выживания нашего города. В отличие от других стран в заливе, мы никогда не могли похвастаться большим количеством нефти. Единственное, что у нас есть, – это идеи. Мы торгуем нашей сообразительностью. За шутками начинает вырастать настоящий Дубаи». Чему помогают серьёзные планы по его превращению в «правильный город», с 20-мильной лентой пригородов, наполненных роскошными жилищами, и с разнообразной экономикой.