Новые дома на старой земле

Росс родился в 1958 году в Уэльсе. Закончил политехнический институт в Манчестере в 1980. Его первой важной работой стало проектирование Королевского Колледжа в Лондоне, 1983 год. В начале 80-х он работал в западной Германии над проектами таких крупных компаний, как «sony» и «apple». Позже переехал в Париж в качестве консультанта. Росса пригласили присоединиться к «atelier de nimes» с Джоном Новелем и Филиппом Старком. Среди компаний, которые работали с «atelier de nimes» были «cacharel», «louis vuitton», «hermes» и «dupont».

 

Возвратившись в Лондон в 1988 году, в 1990 Лавгроув основал «studio x», свою первую собственную студию в Лондоне на Ноттинг Хилле. В портфолио компании входили такие заказчики, как «british airways», kartell», «cappellini», «phillips», «moroso», «driade», «mazda», «apple computers», «olympus», «luceplan» и «alias».

 

Победитель множества международных конкурсов, его работы известны по всему миру. Их можно найти в Музее современных искусств в Нью-Йорке, Музее Гуггенхейм, Центр Аксис в Японии, Центр Пампиду в Париже и Музеях Лондона, где в 1993 году он впервые провел свою выставку.

 

Его работы также были представлены отдельными выставками, такими, как «ross lovegrove –design» в Музее декоративных искусств в Дании, «ross lovegrove objects» в Стокгольме, «organic dreams» в «idee», Токио и «sensual organic design» в корпорации «yamagiwa» также в Токио.

 

Каков лучший момент Вашего дня?

 

Мне кажется, что это зависит от времени года. А также это зависит от света... с каким настроением я встану. Мне также нравятся вечера, когда можно лечь и расслабиться.

 

 

Какую музыку Вы слушаете?

 

В основном восточную музыку. Она приносит оптимистичное настроение.

 

 

Вы слушаете радио?

 

Нет.

 

Какие книги Вы читаете?

 

Сейчас я читаю книгу, которую подарил мой индийский друг. Она мне очень нравится, потому что, когда я лежу и у меня в руках эта книга я как будто нахожусь в Индии.

 

Вы читаете журналы о дизайне и архитектуре?

 

Я только просматриваю их, но не читаю.

 

Откуда Вы узнаете последние новости? Из газет?

 

Я как губка. Процесс поглощения мной информации неконтролируем.

 

Вы отмечаете для себя как одета женщина? У Вас есть предпочтения?

 

Конечно. У меня много дочерей, поэтому я думаю, как замечательно следить, во что они одеваются, когда растут. Мне кажется, что в этом плане женщинам повезло, у них есть такие вещи, которых нет у мужчин.

 

У Вас есть домашние животные?

 

Нет.

 

Где Вы обдумываете свои проекты?

 

Везде. Абсолютно везде.

 

Когда Вы работаете, в процессе Вы обсуждаете свои идеи с коллегами?

 

Да, очень часто в своей студии. Я люблю обсуждения и дебаты.

 

А за пределами студии?

 

Нет. В этом плане я абсолютно одинокий человек.

 

Опишите Ваш стиль, как бы это сделал Ваш лучший друг.

 

Ч думаю, он похож на эмоциональную технологию, Вы можете назвать мою работу органичной, но это только взгляд со стороны. Моя работа – это мои личные взгляды на какие-либо вещи.

 

Существует ли дизайнер, которого Вы очень уважаете и цените?

 

Вообще-то их несколько. Как бы не звучало ностальгично, мне нравится Джордж Нелсон.

 

А из тех, кто работает сейчас?

 

Альберто Меда за его невероятную мощность передавать понимание технологий людям. В качестве инженера он просто великолепен. И человек очень хороший, он очень много смеется, но он вполне нормальный.

 

Вы сейчас проживаете в Лондоне. Что заставляет Вас оставаться в этом городе?

 

Я жил в Париже на протяжении трех лет, и, если честно, для меня в Париже нет креативности. Люди в Париже «копируют» стиль, а не создают что-то новое.

 

 

 

 

 

 

 

Билла Райала привлекла собранность исторического города, окружённого широкими пустыми полями.

 

Ричард Глакмэн, посещавший эти места в юности, вернулся, поскольку любит плавать в Восточной гавани.

 

Это только двое из архитекторов, за последние несколько лет спроектировавших собственные дома в самом дальнем конце северного ответвления Лонг Айленда. Лонг Айленда с его множеством виноградников, где постоянно проводятся дегустации вин, и ферм, заставленных сложенными в штабеля ящиками с помидорами. На одном берегу возвышаются утёсы, похожие по форме на айсберги, которые глядят на Лонг-Айленд-Саунд, на другом вы увидите болота, простирающиеся до самой бухты, а над всем этим господствует Саут-Форк, десятилетиями привлекавший архитекторов.

 

Их необычные угловатые дома выделяются на фоне традиционных приморских домов, обшитых гонтом, подобный контраст и привел к тому, что эту часть Ориента назвали историческим районом 1970-х. Совместно архитекторы сформировали небольшое профессиональное содружество: они подходят друг к другу пообщаться на скалистом пляже или в единственном крупном магазине посёлка, а также время от времени разделяют трапезу в гостях друг у друга.

 

«Архитекторы съезжаются сюда уже много лет, – говорит Ричард Глакмен, – здесь вы всегда находитесь не далее, чем в полумиле от воды – замечательная топография».

 

Художники открыли для себя Норд Форк, оценённый ими больше, чем Хамптон.

 

Ориент Пойнт – самая восточная часть Норд Форка. Истинное сердце Ориента – его исторический центр, Вилледж Лейн, где некоторые из зданий датируются ещё xviii в. Но архитекторы строят для себя дома в более уединённых точках посёлка.

 

Например, Билл Райал выбрал для своего дома лесной участок под названием Браунз Хилл. Теперь, четыре года спустя, он приезжает сюда на выходные. Этот дом он спроектировал сам, а теперь разделяет его с Барри Бергдоллом, главным смотрителем отдела архитектуры и дизайна в Музее современного искусства. Сначала эти двое арендовали в Вилледж Лейн покрытую гонтом просоленную всеми ветрами коробку, построенную в 1820г.

 

«Мне действительно ужасно нравится, что я живу в посёлке, имеющем историческую ценность. Кроме того, это, скорее, город, а не деревня, – сказал мистер Райал. – Но поскольку его население составляет всего 709 человек, увеличиваясь до 1000 летом, очень сложно выйти на улицу, не столкнувшись с кем-то знакомым».

 

Дом Билла Райала обыгрывает традиционную местную архитектуру, но его обшивка выполнена не из гонта, а из цинка, а защитные экраны на приподнятом крыльце – из нержавеющей стали. Очень дерзко используется цвет: ярко-жёлтая отделка на окнах, буро-красная входная дверь, ярко-синяя хозяйская спальня. Эти насыщенные оттенки, по словам Райала, были навеяны работами ле Корбюзье в 1950-х годах, которые отличались от его более приглушённой палитры 1920-х.

 

Хотя дом уютно угнездился на пологом склоне холма, он тоже отдаёт дань своему морскому окружению, напоминая старинный маяк. (Кстати, в Ориенте расположен скромный, но активно действующий яхт-клуб.) Сталь, которую мистер Райал использовал для поддержки полупрозрачных стен, куплена в старом лодочном магазине рядом с Гринпортом. Ночью весь дом сияет, как фонарь маяка.

 

Мистер Райал, фирма которого, «Райал Портер Архитектс», расположена в Манхэттане, обратился к морским мотивам ещё в одном проекте обновления, который он недавно закончил на Шелтер Айленд. Раздвинув внутреннее пространство того, что было обычной коробкой, он не только вытянул дом до самой воды, добавив к нему защищённый экраном подъезд, но также сделал его устойчивым к солёным брызгам, годами летящим в сторону дома.

 

Архитектор использовал кедр, поскольку это дерево, высохнув, навсегда обретает естественный и очень элегантный сероватый цвет, и его не надо красить. Для навеса над крыльцом он использовал полупрозрачный поликарбонатный пластик – эту идею Райал почерпнул из парников Норд Форка – данный материал устойчив к внешним воздействиям, на нём не заметна грязь, и он не бьётся, как стекло. Новые двери и окна заказывали в Мэне.

 

«Здесь экстремальные, но очень интересные условия, – заметил архитектор, – и для зданий, и для нас».

 

Ландшафтную архитектуру на Шелтер Айленд тоже проектировал Билл Райал, как ему и хотелось.

 

Ричард Глакмен тоже говорит, что он абсолютно захвачен прелестью этого места, особенно архитектора восхищает растительность вокруг его загородного дома на Орчард Лейн в Ориенте. Глакмен методом проб и ошибок узнал, какие растения распространяются очень быстро (осенняя олива), какие из них не станут есть олени (некоторые виды шиповника, восточный красный кедр), а какие создают хорошую завесу от соседей (прибрежные кустарники).

 

Ричард Глакмен из «Глакмен Мэйнер Архитектс» в Манхэттене известен как проектировщик музеев и галерей: музея Пикассо в Малаге, законченного в 2004 г., Музея современного искусства в Сан-Диего, который открылся в январе этого года, галереи Гагозиана, Мэри Бун и Паолы Купер в Нью-Йорке. В последнее время он работает над расширением Национального музея дизайна Купера-Хьюитта в Манхэттене.

 

В Ориенте Глакмен обновил дом художника Ричарда Сера, вид на который открывается из его собственных владений – и добавил туда студию и бассейн. Дом самого Глакмена, завершённый в 2004 г., стоит на 9-тифутовых бетонных колоннах и может похвастаться огромной нисходящей красно-коричневой парадной лестницей, которую архитектор создал под влиянем виллы Эмо, построенной Палладио в xvi в. близ Венеции.

 

«Это место похоже на огромную открытую веранду, – говорит мистер Глакмен, – люди заезжают сюда на велосипедах, а я развешиваю здесь для просушки паруса».

 

Дом мистера Аризуми на Мэйн Роуд, спроектированный его женой и их партнёром мистером Бери, был закончен в 1996 г. Изначально планировалось построить и продать его, но в итоге супруги сами очень к нему привязались. В прошлом году пара продала свою квартиру в Нью-Йорке. «Так что мы теперь здесь постоянные жители», – сказал мистер Аризуми.

 

Местные архитекторы также содержат находящуюся поблизости галерею искусств «Арт Сайт», недавно перенесённую из Гринпорта в Риверхед, а созданный ими Дом скульптуры собрал много уникальных произведений искусства.

 

Из-за равнинности безлесой земли, как говорит мистер Аризуми, ему пришлось начать строительство своего дома как бы с чистого листа, и совершенно необходимо «было предложить что-то, что стало бы формировать пространство».

 

Аризуми выступил с идеей использования формы буквы l в качестве основной темы: маленькая l для камина, большая l, чтобы отделить личное пространство. «Форма l вбирает в себя всё, – говорит архитектор. – Она включает в себя углы и прикрытия, площадки и башни».

 

Архитектор сказал, что получил огромное удовольствие от процесса обустройства своего дома, создавая шкафы на петлях, которые позволяют спрятать их, и конструируя ступеньки с выдвижными ящиками. Он также сам спроектировал и сконструировал обеденные столы и стулья.

 

«Это современный облик старины», – говорит Фредерика Вошбергер, доверенное лицо «Ойстер Понд Хисторикал Сосайти» (oyster pond historical society). Большинство жителей Ориента, кажется, вполне принимают современные дома, встроенные в центр города. Представители «Хисторикал Сосайти» недавно провели ознакомительный тур по современным домам. Это было интереснейшей и очень познавательной экскурсией, хотя не всем, участвовавшим в туре, понравилось то, что они увидели.

 

Некоторые из давних жителей считают современную архитектуру слишком закрытой, чтобы ощущать комфорт. «Когда вы помещаете современный дом прямо в середину места, объявленного охраняемым, это грубо, – заметил Гордон Прайс, местный дизайнер 83 лет, проживший здесь 24 года. – Когда структура изолирована, это работает. Если же здание располагается рядом с работами, которые создавал когда-то я – традиционными домами, обшитыми гонтом, – оно будет отвлекать».

 

«Я закончил работу над средой Ориента, – продолжил мистер Прайс, – В ней много от вчерашнего дня».

 

Мистер Глакмен уступает, говоря о своём собственном доме: «Он действительно спорный. Но я думаю, что моё жилище было бы спорным вне зависимости от близости к исторической территории. Некоторым людям просто не нравятся современные дома».