«erginoglu & calislar architects» завершают культурный центр анадыря в россии

 

 

Неприбыльной галерее storefront for art and architecture исполнилось четверть века. Крохотное клиновидное пространство на шумной улочке, граничащей со знаменитым Чайнатауном, создало свою репутацию, ухитрившись обратить многие ограничения на пользу себе. Самые лучшие показы галереи, обычно состряпанные на весьма скромные бюджетные расходы, отличались такой яркой актуальностью, с которой более крупные организации от искусства до сих пор с трудом могут сравниться.

 

Однако в последние несколько лет галерея, казалось, потеряла свою остроту. Не считая одного-двух отдельных показов, она всё больше и больше старалась угождать «своим» людям от архитектуры.

 

Потом энергия вернулась. После блестящей и глубокой выставки, темой которой были архитектурные журналы 1960–70-х гг., открылась ещё одна, называвшаяся «cccp: cosmic communist constructions photographed» (колоссальные коммунистические конструкции в фотографиях – прим. ред.) и посвящённая советской архитектуре 70–80-х гг. Эта выставка заставила по-новому взглянуть на ситуацию тех, кто считал, что советская архитектура умерла одновременно с возвышением Сталина.

 

Выставка, охватывающая период, который по большей части игнорировали академики и большинство архитекторов, составлена из малоизвестных миру драгоценностей. Тема кажется в высшей степени своевременной, поскольку молодые архитекторы начинают по-новому оценивать работу противников Советского Союза в холодной войне в западных городах, таких как Роттердам и Сан-Паулу.

 

Организованная последним директором галереи Джозефом Грима, выставка почти целиком построена на фотографиях Фредерика Шобена, редактора парижского журнала, который провёл пять лет, путешествуя по бывшему Советскому Союзу и заново открывая забытые архитектурные работы в таких городах, как Тбилиси, Ялта и Ереван. Результаты являются настоящим открытием.

 

Поистине драгоценнейшая находка – это здание Министерства автомобильных дорог, созданное Георгием Чахава в 1975 г. и представляющее собой сеть взаимосвязанных бетонных форм, возведённых на крутой, поросшей лесом местности в Тбилиси, Грузия. История возникновения этого проекта может заставить многих архитекторов, так часто зависящих от фантазий клиентов, упасть в обморок от зависти. Чахава был не только архитектором, но и министром строительства автодорог. Таким образом, он не только оказался сам себе клиент, но и к тому же мог тщательнейшим образом выбрать место строительства для своего проекта.

 

При этом здание министерства развенчивает многие из стандартных представлений о поздней советской архитектуре, которых мы имели обыкновение придерживаться. Вздымаясь на склоне между двумя автобанами, тяжёлые консольные формы отражают склонность советской эры к героическим масштабам. И при этом здание чутко встроено в окружающий контекст, используя особенности естественной местности, спускающейся плавными волнами вниз от строения.

 

Структура взаимосвязанных форм, задуманная как сеть мостов, наводит на ум работы японских метаболистов поздних 60-х и ранних 70-х, доказывая, что советские архитекторы работали не в интеллектуальном вакууме.

 

Санаторий «Дружба» в Ялте, Украина, спроектированный Игорем Василевским и законченный в 1986 г., – наглядный пример использования смелых архитектурных приёмов. Цилиндрической формы курортное здание размещается на холме с видом на пляж, где находился эксклюзивный курортный городок. Чтобы войти, посетители пересекают мост, заделанный в стеклянную трубу и спускающийся к комплексу. Мост поддерживают массивные опоры, в которых расположены лифты и лестницы. Задуманный как «общественный холодильник», центр здания вмещает в себя кинотеатр, танцевальный зал, бассейн и кафе. Вокруг находятся гостевые комнаты, идущие вдоль ослепительного зубчатого фасада, причём каждая комната ориентирована на воду и солнечный свет, что придаёт конструкции качество сверхъестественной фантастичности. (Представьте себе «2001: космическая одиссея» Стэнли Кубрика).

 

Свежесть экспозиции придаёт и отсутствие идеологической подоплёки: выставка демонстрирует открытость самых разных возможностей. Романтизм в стиле Гауди, например, развивается в совершенно новом направлении в проекте санатория в Друскининкае, Литва. Построенный как ряд взаимосвязанных цилиндров, он мягко поднимает свои формы над землёй, создавая иллюзию лёгкости. Декоративные бетонные ленточки вьются над фасадом, колонны для водостока при дожде раскрываются внизу под углом к зданию. Санаторий выглядит так, словно разоблачает смесь творчества и безумия, выплёскивая её в цельный образ.

 

В другом проекте, Ереванском спортивном комплексе и оперном театре, Армения, открытая терраса спускается в недра земли, зажатая между парой огромных бетонных стен и узкими лестницами, что вызывает образ котлована какого-нибудь забытого футуристического города – неплохая метафора для описания всей выставки.

 

Грима располагает эти проекты в историческом контексте по временной шкале, растянутой с одного конца галереи к другому. 1969 г.: Людвиг Мис ван дер Роэ и Уолтер Гропиус умирают. 1972 г.: Никсон посещает Китай. 1974 г.: Дом vi Питера Эйзенмана закончен. 1988 г.: в Москве открывается первый МакДоналдс. Взаимодействие между основными политическими событиями и менее известными архитектурными – это простой и эффектный жест, предлагающий объяснение того, как изобретения культуры занимают своё законное место рядом с политическим действом в формировании нас такими, какие мы есть.

 

Хотелось бы увидеть более детальные эскизы некоторых из проектов и узнать больше биографических деталей о самих архитекторах. Кто эти люди? Мы ведь ничего о них на самом деле не знаем. В любом случае, выставка открывает нам глаза на настоящую terra incognita. И это уже здорово.

 

 

 

 

Не так давно страна льда и снега была названа Автономной Республикой Чукотка и обрела новый политический статус. Во время проектирования здесь культурного центра авторы проекта совершили поездку среди ледников, снегов и айсбергов. На этой земле, полностью покрытой единым цветом и текстурой, авторы попробовали оторвать крышу от земли с одной стороны и притянуть её к земле с другой. Цель заключалась в том, чтобы создать архитектурную достопримечательность, которую было бы видно со всех концов земли, как бы далеко она от них ни отстояла.

 

В первом варианте здание состояло из 4-х частей: музей, «танц-пол» для дискотек, концертный зал и просветительский центр. Фасад, где расположены, в основном, офисные помещения, смотрит на Берингово море, он спроектирован как непроницаемая поверхность, которая сможет противостоять сильным северным ветрам. Парадный фасад ориентирован на центральный район города. В ходе проектирования этого варианта задачей архитекторов было создать неправильную форму, состоящую из пяти ответвлений с острыми изгибами, но риск того, что пространство между ними заметёт снегом, а также сокращение бюджета потребовали другого решения.

 

Для того чтобы снизить стоимость здания, общая площадь была сокращена с 10 до 6 тысяч кв. м. Второе предложение архитекторов включало в себя смягчённые поверхности и формы, не позволяющие снегу набираться между ними. В конце концов удалось достичь желаемой формы, где главный объём будет занимать концертный зал.