98-летний архитектор полон сюрпризов

 

Всё начиналось как просто ещё одно вложение в недвижимость девелопера Кирта Вудхауза. Теперь же это повод для серьёзных забот: надо сохранить и сделать достоянием гласности редкий пример работы Фрэнка Гери, одного из знаменитейших ныне живущих архитекторов.

 

К нынешнему моменту Вудхауз подарил общественности спроектированный Гери гостевой дом «Уинтон», который был построен в пригороде Уэйзаты, Миннесота, напротив озера Миннетонка за Миннеаполисом. «Уинтон» был предназначен для университета «Сент-Томас» в Сент-Поле. Дом был перемещён на территорию университета в Оватонну, Миннесота; теперь он должен использоваться как конференц-центр и, кроме того, быть открытым для посещения растущих легионов архитектурных почитателей Гери.

 

«Некоторые заявляют, что «Уинтон» нельзя было перемещать, поскольку он был спроектирован с учётом определённой местности, где и должен оставаться, но очень важно сделать его всеобщим достоянием, поскольку пока он находился на прежнем месте, его почти никто не мог увидеть», – говорит Вудхауз.

 

А здесь есть на что посмотреть – ведь это предтеча стилей и техник, которые Гери, достигший сейчас 79 лет, стал использовать позже, организуя пространство самым беспрецедентным образом. Строение в 2 300 квадратных футов, завершённое в 1987 году, получило звание «Дом года» в номинации «Таймса» «Лучший дизайн 1987»; оно также выиграло награду журнала «Дом и сад» («home & garden») за архитектуру и дизайн и было отмечено в документальном фильме Сидни Поллака «Скетчи Фрэнка Гери».

 

«Я и сейчас думаю, что получилось здорово, я очень горжусь этим домом, – говорит Гери, которому тогда, когда он проектировал этот дом, ещё только предстояло стать «тем самым» Гери. – Ведь я создал не так уж много домов. Они отнимают кучу времени, что трудно, однако необходимо, когда нужно проникать в жизнь людей. Мне нравится проектировать дома, потому что это похоже на лабораторию по работе с пространством, но в течение определённого времени у меня просто не было физической возможности».

 

Когда Вудхауз купил гостевой дом «Уинтон» (оценённый в 4,5 млн. $) шесть лет назад, он не осознавал значения того, чему стал владельцем. Затем знаменитый девелопер окончил курс истории искусства в университете Миннесоты и стал приверженцем культа Гери. «Он самый стратегически талантливый архитектор со времён Фрэнка Ллойда Райта», – говорит Вудхауз, присоединяясь к широко распространённому в среде архитектурных критиков мнению.

 

Дома Райта – не редкость, их давно «коллекционируют» ревностные поклонники. Гери, который, однако, больше известен своими грандиозными храмами культуры и образования, такими как музей Гуггенхайма в Бильбао, в Испании, или как Концерт-Холл Уолта Диснея в Лос-Анджелесе. Самый известный из его домов – его собственный в Санта-Монике.

 

Но все дома Гери объединяет то, что его архитектура, в чём-то подобная скульптуре, – это искусство. «Очень необычно владеть домом, являющимся произведением искусства, – говорит Вудхауз. – Этот дом одновременно и жильё, и скульптура».

 

«Уинтон» был заказан Майком и Пенни Уинтон как дополнение к их основному дому, спроектированному всемирно известным архитектором Филиппом Джонсоном в его поздний период и построенному для предыдущих владельцев в 1952 году. Гостевой дом представляет собой группу из шести сегментов прямоугольных, клиновидных и конических форм, в каждом из которых располагается своя комната, соединённая с центральной гостиной.

 

Среди деталей можно отметить винтовую лестницу, ведущую к спальне наверху, и окна различной ширины и высоты. Гостевой дом обычно описывают как стоящую на улице скульптуру, в которой можно жить. Вудхауз заявляет: «Жертвуя дом университету, я стремился способствовать большему интересу и пониманию современного искусства и различных форм, которые оно принимает, включая и жилые дома».

 

 

 

К 98 годам архитектор Оскар Нимейер, чьи современные здания и памятники занимают центральные места по всей Бразилии, до сих пор готов удивлять новыми формами своего любимого бетона. «То, что я делаю в архитектуре — это поиск новых, разнообразных форм. Сюрприз — это ключ к любому искусству», — рассказал дизайнер в интервью в своей рабочей студии.

 

Его смелый стиль, им самим описанный как «архитектурная изобретательность», здания которого больше напоминают абстрактные скульптуры, повлиял на несколько поколений архитекторов, начиная с 1930-х годов. В своем незамысловатом, полном солнечного света, офисе, окна которого выходят на пляж Кабакабана (Рио-де-Жанейро), Нимейер до сих пор работает над проектами, которые сейчас делит с другими архитекторами. Несмотря на возраст, планам его нет предела.

 

«Пластичные возможности бетона настолько фантастичны, что можно дать волю воображению», — говорит Нимейер слабым голосом, но глаза его блестят. В городе Нитерой на юго-западе Бразилии воздвигнуто наиболее великолепное с тех пор, как был разработан футуристический проект в столице Бразилии, здание Нимейера, которое он построил вместе со своим другом Лусио Коста в конце 50-х годов.

 

Десять зданий, включающие католический собор, баптистскую церковь, театр и здание Фонда Нимейера, формируют так называемую «Дорогу Нимейера» в Нитеройе. Его Музей Современных Искусств, открывшийся в 1996 году, — одно из сотни его зданий, построенных по всему миру, начиная от Нью-Йорка и Парижа, заканчивая Алжиром.

 

Нимейер был одним из создателей здания Секретариата Объединенных Наций в Нью-Йорке. Среди его последних работ выделяется здание музея в форме глаза в городе Куритиба на юге Бразилии. Эксперты обсуждают функциональность его созданий, многие из них говорят, что смотреть на здания намного приятнее, нежели жить и работать в них.

 

Нимейер замечает, что «это смешно и вызывает раздражение» — разговаривать о «формах, отвечающих функциональности» в архитектуре. Он доказывает, что его здания служат своим целям и не отвечают ничему другому.

 

Бетонные изгибы его созданий зачастую навеяны женскими формами. «О, женщины», — говорит Нимейер. «Лучшее, что может иметь мужчина — это женщина, но и это происходит по воле Бога. Женщины необходимы». Его жена умерла в 76 лет в 2004 году, и он не любит комментировать свою личную жизнь.

 

Деньги и известность не слишком интересуют его, говорит Нимейер, и судя по его офису, это действительно так. Пылкий коммунист, проживший половину своей жизни с 1964 по 1985 год под военной диктатурой в Бразилии, он до сих пор является политически активным, поддерживая радикально левое движение, которое он называет «единственно правильным движением в Бразилии».

 

«Жизнь более важна, чем архитектура... архитектура не улучшает жизнь для бедных людей, но может улучшить жизнь протестующим на улицах», — говорит архитектор. Он также сказал пару горячих слов о левоцентристском правительстве во главе с президентом Луисом Инасио Лула да Силва. «Лула – это работник, чья проблема состоит только в росте капитализма», — сказал он.

 

 

Несмотря на то, что он стал автором проектов многих церквей, Нимейер не является верующим. «Я думаю, я верил бы в Бога, но само слово очень не соответствует вере. Вот почему я присоединился к коммунистической партии, мы хотим сделать мир лучше». Часть работы Нимейер посвящает молодым архитекторам, которые приезжают со всего мира для того, чтобы увидеть его.

 

В свое свободное время он встречается с друзьями за бутылкой вина, он говорит с ними о политике, слушает и порой играет бразильскую музыку на небольшом инструменте укулеле, похожем на гитару, хотя у него немного трясутся руки. «Человек должен жить полной жизнью, иметь жену и друзей, но быть скромным и думать о страданиях других», — говорит он.