Новый национальный музей

 

 

 

Флорес Занчи встретилась с Вульфом Д. Приксом, основателем австрийской группы «coop himmelb(l)au». Это была возможность пролить свет на единство его архитектуры и теории современного мегаполиса.

 

Флорес Занчи: Господин Прикс, на десятой биеннале архитектуры в Венеции вы были представителем австрийского павильона. Что вы хотели выразить на этой выставке?

 

Вульф Д. Прикс: Тема этой биеннале очень интересна, а именно – «большой город», и я рад, что она вынесена на первое место в архитектурных дискуссиях. Для меня выставка была возможностью развить концепцию в качестве отправной точки. Я решил не включать в выставочный павильон настоящие городские планы или эффекты, что было сделано в «arsenale» (место, где проходила биеннале).

 

Я пытался найти манифестации, которые были бы придуманы и построены либо просто начерчены австрийскими архитекторами, и в результате я решил перестроить город в пространственных рамках Гизы. Чтобы использовать эту манифестацию как вклад в концепцию вертикальных городов – изменяемых городов. За основу композиции была взята форма голландского авианосца, эта форма символизирует города со строгими границами и плотностью.

 

Реализуя ещё одну парадигму строительства города, я пригласил сюда Грега Райха, чтобы включить в дело сетевую работу, поскольку работа в сети склеивает воедино пространство и форму. Вы видите, что он сделал – ядро города: бар на столе, где он объясняет, в чём заключаются его сетевые проекты в Вене.

 

Ф.З. Но, говоря практически, в чём заключается Ваше персональное виденье города будущего?

 

В.Д.П. То, что я сказал, является отправной точкой для симпозиума, где мы будем обсуждать город будущего, который, по моему мнению, может быть сравним с человеческим мозгом. Развитие города – это не что иное, как система трёх измерений у нас в мозгу. Способ нашего мышления подобен развитию мегаполиса. Это значит, что если все синапсы соединились, то каждый район соединён со всеми остальными районами, а каждый человек соединён со всеми остальными людьми. Именно так работает наш мозг. С другой стороны, он работает не как высокоструктурированная система вроде алмаза, это система «между», она совершенна в единстве с вопросом городского планирования.

 

Ф.З. Переключимся с городской структуры на архитектуру…

 

В.Д.П. Но планирование города и есть архитектура, вот чего не понимают люди. Как говорит Ханс Холлейн, всё – архитектура, так что городское планирование – это тоже архитектура.

 

Ф.З. Но здания – это только часть планирования города, а я говорила об архитектуре, имея в виду именно здания. Недавно на конференции я слышала, как Вы рассуждали о «синергетических гибридах». Вы не могли бы объяснить нам, как они могут решить проблему чрезмерно плотной заселённости города будущего?

 

В.Д.П. Наши здания – это всегда здания, проектирующие город, мы обязательно видим их связанными с окрестностями. «Синергетические гибриды» означают, что мы должны определить, каковы те многофункциональные здания, которые могут служить разным целям: не одно здание, выполняющее одну функцию, но одно здание, выполняющее огромное количество функций. Это отвечает потребностям нашего очень быстро живущего общества. «Синергетические гибриды» означают, что наши здания подчиняются тому правилу, что не форма должна диктовать функцию и не функция должна определять форму, но функция и форма должны быть синергетически объединены.

 

Ф.З. В целом, говоря о Ваших зданиях, можно отметить, что они известны как абсолютно комплексные и динамичные. Я думаю о Вашем проекте для БМВ или Центрального европейского банка во Франкфурте. Как Вы используете цифровые технологии в своей работе?

 

В.Д.П. Без нашего инструмента, компьютера, мы были бы не в состоянии создавать такие сложные здания, поскольку одни только строительные вычисления займут много лет! Теперь благодаря цифровым технологиям, которые ускоряют процесс проектирования, с одной стороны, а с другой – помогают нам создавать новые формы и фигуры, мы можем претворить их в жизнь.

 

Ф.З. А что насчёт самого строительства? Как Вам удаётся поддерживать отношения со строителями? Должно быть, непросто найти компании, которые пожелали бы воплотить Ваши комплексные идеи.

 

В.Д.П. Величайший враг архитектора в наши дни – это строительная промышленность, поскольку те, кто в ней работает, не желают иметь дела с идеями архитекторов, изобретать новые системы и находить новые пути решения задач для создания проектируемых нами зданий. Они попросту убивают проекты, требуя огромное количество денег, и всё из-за того, что им лень думать. Но, тем не менее, БМВ был построен, как будет построен и Центральный европейский банк. Мы будем продолжать строить, но эволюция протекает очень медленно.

 

Ф.З. Вам ещё нужно убедить клиента…

 

В.Д.П. Клиента убедить проще, поскольку мы создаём исключительные здания. Каждый знает, что существует особый сорт зданий-брендов, и эти здания, здания такого типа, очень важно иметь в городе с безликим образом: они становятся теми точками притяжения, которые начинают определять индивидуальный облик города.

 

Ф.З. Существуют ли всё ещё в архитектуре границы – в плане культуры, климата, религии?

 

В.Д.П. Вы имеете в виду архитектуру в целом?

 

Ф.З. Да.

 

В.Д.П. Я бы так не сказал. Если Вы возьмёте Рема Кулхаса в качестве примера, или Заху Хадид, или нашу компанию и попросите создать проект с помощью одной и той же программы для одного и того же места, вы получите три разных решения.

 

Ф.З. Ваша архитектура отличается ярким своеобразием. Вы работаете над огромным торговым моллом в Гвадалахаре. Как Вы проинтерпретируете типологию архитектуры, имеющую отношение к современному обществу?

 

В.Д.П. Мы уже говорили об этом – «синергетический гибрид». Это не просто торговый центр, это не просто развлекательный центр, это не рыночная точка и не театр. Это и театр, и рынок, и общественное пространство в одно и то же время. Много-много функций – это и есть новая интерпретация общественного пространства для города будущего.

 

Ф.З. Над каким проектом Вы работаете в данный момент?

 

В.Д.П. В данный момент мы работаем над высотным зданием в Нью-Йорке.

 

Ф.З. Вы могли бы объяснить, в чём суть проекта?

 

В.Д.П. Новая башня будет расположена рядом со зданием Норманна Фостера на 8-й Авеню и 55-й Стрит. Предполагается, что она будет закрученной формы, это гостиница и жилые помещения с очень характерной внешностью. Я бы хотел сделать заявление: архитектура в наше время – это оккупированная территория, оккупированная строительной промышленностью, бизнес-клиентами, деньгами. Архитектор сегодня должен решать, войдёт ли он в противодействие с этим или будет игроком, будет на стороне денег. Я думаю, что хорошая архитектура может существовать только когда архитектор решается на противостояние.

 

Ф.З. А Вы сейчас тоже противостоите?

 

В.Д.П. Все хорошие архитекторы постоянно противостоят, даже если они занимаются коммерческой архитектурой.

 

Ф.З. Спасибо.

 

 

 

 

Рычащие на площади столицы Китая в субботу грузовики ознаменовали начало перестройки самого большого в мире нового национального музея. Бюджет проекта составил 2,6 миллионов долларов США. Прежний национальный музей был построен в 1959 году к празднованию десятилетия основания Китайской Народной Республики.

 

Старое здание стало иконой социалистического дизайна эры Мао и символом влияния Советского Союза на китайское искусство и архитектуру. «Через сорок лет после открытия нашего музея нам пришлось решать серьёзную проблему размещения постоянно расширяющейся коллекции и всё более усложняющегося оборудования», – говорит директор музея Лю Джангшен.

 

Идея перестроить музей впервые была озвучена в 2003 году, она сопровождалась спорами по поводу сохранения советского стиля. Согласно плану, представленному в декабре 2006 года, новое здание некоторыми чертами будет схоже со своим предшественником, несмотря на несколько принципиальных различий, которые и стали причиной дискуссий.

 

«Площадь музея будет составлять 70 тысяч квадратных метров, а общее пространство пола будет не менее 192 тысяч кв. метров, что в три раза больше прежнего здания, которое и так было признано самым большим музеем в мире», – говорит Лю.

 

Строительные работы будут продолжаться до конца 2009 года, а музей на этот период закроется. Как отметил Лю, 620 тысяч культурных экспонатов будут перенесены на время реконструкции в другие музеи и в хранилище.

 

«Когда проект будет завершен, Государственным управлением культурного наследия сюда будет перенесено еще 400 тысяч экспонатов из коллекций других музеев со всей страны», – добавил директор.

 

Реконструкция является лишь малой частью амбициозного проекта правительства. Управление, ответственное за национальное наследие, планирует построить ещё около тысячи новых музеев к 2015 году. К тому времени в каждом среднем или большом городе Китая должен быть построен хотя бы один музей, это отмечается в проекте, подготовленном в 2003 году.

 

Музеев в Китае на данный момент существует более двух тысяч, а в коллекциях находится около 20 миллионов экспонатов. В самом же Пекине их планируется построить к Олимпийским играм 2008 года более 20, и тогда общее число музеев в этом только городе достигнет 130. Не отстает и Шанхай, который к Всемирной выставке 2010 года намерен построить сто новых музеев.