Главная  Статьи 

 

Интервью с хеллой йонгериус

 

 

Здания школ «Баухаус» в Веймаре и Дессау (Германия) иллюстрируют всю захватывающую противоречивость спора начала xx века о воздействии технологии на архитектуру. Основным был вопрос, что должно больше определять характер дизайна – творчество или технология. Интересно рассмотреть два эти знаменитых здания, созданных Генри ван де Вельде и Вальтером Гропиусом, в свете вышеозначенного спора.

 

Манифест «Баухауса» призывал к новой архитектуре, не делающей различия между монументальным и декоративным искусством. Это был призыв к созданию зданий, проникнутых «духом архитектоники», которые были бы результатом унифицированного искусства. Законченное строение, а не декорирование, стало наивысшей целью всех визуальных искусств. Искусство должно существовать не в изоляции, но в содружестве с ремеслом.

 

Корни манифеста можно обнаружить в ранней дискуссии о воздействии технологии на искусство – в конфронтации между «индивидуализмом» и «стандартизацией». Считается, что это были дебаты между Матезиусом и ван де Вельде, имевшие место во время конференции, входившей в программу первой выставки Германского союза художественных ремёсел и промышленности в Кёльне в 1914 г.

 

Имея целью увеличение экспорта немецкого искусства и ремёсел и усиление их влияния за границей, эта дискуссия фокусировалась на вопросе, что является лучшей детерминантой стиля и качества – промышленная технология или индивидуальная изобретательность.

 

Герман Матезиус поддерживал идею, что промышленная технология сделала возможной стандартизацию, то есть создание «типа», основы, которая могла в результате вылиться в «универсально» эффективные формы. Продуктивность крупномасштабного бизнеса сынициировала массовое производство предметов высокого качества: время, которое раньше тратилось на выполнение работ, теперь можно было посвятить усовершенствованию продукта. Матезиус безоговорочно верил, что расширение возможностей в сфере основополагающих работ в результате приведёт к развитию универсально хорошего вкуса.

 

Для Генри ван де Вельде решающей чертой «культурно» обоснованных форм было изобретение. Индивидуальность художника, с его точки зрения, являлась наилучшим интерпретатором влияния и духа эпохи. Возможность получения быстрых результатов от массовой продукции и индустриальной технологии не давали уверенности в качестве. Стандартизация налагала запреты и вводила рамки, которые поощряли имитацию и ставили под угрозу собственно творческий импульс. Позволить определять стиль «типу», о котором говорил Матезиус, означало поместить следствие перед причиной. Это, по мнению ван де Вельде, должно было привести к созданию работ, не стоящих экспортирования.

 

Наследие Веймара

 

Связь между конференцией, проведённой Германским союзом художественных ремёсел и промышленности, и школой «Баухаус» подобна связи между преемственностью и философией. Ван де Вельде был основателем и директором Школы искусств и ремёсел Гранд-Дюкал Саксон (grand-ducal saxon school of arts and crafts) в Веймаре, которая и стала ядром школы «Баухаус». Когда ван де Вельде оставил пост директора в 1915 г. в начале Первой Мировой войны, он порекомендовал в качестве своего преемника Вальтера Гропиуса. Гропиус объединил Веймарскую школу изящных искусств и Школу искусств и ремёсел с только что созданным департаментом архитектуры.

 

Официально переименованная в «Баухаус» в 1919 г., школа располагалась в зданиях, спроектированных ван де Вельде. Переезд в Дессау в 1925 г. дал Гропиусу возможность спроектировать для неё новые помещения.

 

На эстетику этих зданий влияли идеи, отражённые в учебном курсе философии – от значимости ремесла и цеховых традиций в Веймаре до фокусировки на развитии промышленных опытных образцов и стиля дизайна, что стало возможным только благодаря современной технологии и материалам именно здесь, в Дессау.

 

Оба – и ван де Вельде, и Гропиус – опирались в своих работах на использование технологии и на искусство; различие было только в акцентах. Ван де Вельде использовал технологию, чтобы улучшить традиции ремесла и индивидуальности. Веймарский «Баухаус» – это архитектурная выразительность тяжёлых давящих стен, разорванных экранами окон. Стеклянные экраны – это вариации на тему стандартизированных окон из промышленного металла и ремесленных элементов. Их сочленения и форма отражали суть архитектурной иерархии, а также выполняли функцию разграничения между уровнями этажей и пассажами лестниц.

 

Философия Дессау

 

В «Баухаусе» в Дессау Гропиус использовал технологию, чтобы развивать архитектурные опытные образцы. Полоски окон парят перед тяжёлыми давящими колоннами – прозрачная стена демонстрирует новую структурную технологию, придавая ей особую архитектурную экспрессию. Окно является маской, за которой сливаются воедино элементы и уровни здания. Окна используются не затем, чтобы показывать лестницы, но чтобы отображать уровень этажей над землёй. Лестницы же спрятаны в бетонной башне.

 

Гропиус считал, что сам архитектор, а не «тип» должен определять развитие архитектуры и концепцию формы. Он поддерживал тезис ван де Вельде насчёт индивидуальности и изобретений, высказанный на конференции 1914.

 

В то же время «Фагусверк», экспериментальный заводской комплекс, который Гропиус спроектировал вместе с Адольфом Мейером для выставки Германского союза художественных ремёсел и промышленности в Кёльне, принял в себя дух идей Матезиуса, касающихся современных технологий и стиля. Гропиус предвидел сотрудничество, в котором искусство определяет промышленные стандарты. Эта вера и была ведущим принципом манифеста «Баухауса».

 

Восемь десятилетий спустя

 

Как показало время, пророчества Матезиуса и ван де Вельде, несмотря на свою полярность, осуществились оба. Как и предсказывал Матезиус, стандарты промышленности превалируют над объектами, спроектированными по индивидуальному заказу. Вопреки исключениям, отмеченным в прессе, стандартизация строительных деталей и принципиальных моментов стала главным определяющим фактором в проектировании зданий.

 

Так или иначе, кредо универсальных форм, ставшее возможным благодаря стандартизации, также дало начало единообразию – и архитектуре, которая может быть монотонной и невыразительной. Как предвидел ван де Вельде, стандартизация наложила определённые ограничения и рамки. Массовое производство не означает качество. В полную противоположность роли, которую Гропиус предвидел для архитектора, стандарты производства стали определять искусство.

 

«Баухаус» пытался сбалансировать противостояние двух сил: механизм против человека. Вопрос был не в том, можно ли использовать технологии, но в том, как именно это сделать. Хотя школа закрылась в 1933 г. по политическим причинам, программы «Баухауса» в Веймаре и Дессау продолжают действовать.

 

Анализ позиций «Баухауса» раскрывает достоинства и слабости, проявившиеся уже в истоках спора, который всё ещё имеет значение. И их количество всё увеличивается по мере того, как компьютерные технологии добавляют новые слои к проблеме. Антагонизм между логикой технологии и логикой творческого процесса – это незаконченная тема, при обсуждении которой взгляд в прошлое может принести пользу.

 

 

Хелла родилась в городе ДеМирн, Голландия, в 1963 году. С 1988 по 1993 года она училась в академии индустриального дизайна в Эйндховене, факультет «подлинность». Ее первый успех пришел в 1993 году – он стала членом известной голландской группы «droog design». В 2000 году Хелла с компании: «ЙонгериусЛаб» начала свое собственное дело в городе Роттердам.

 

Деятельность «ЙонгериусЛаб» - создание уникальных коллекций различных изделий: керамика, текстиль, элементы для кухни и мебель. Её работы специально показывают, как они были сделаны, включая очень необычные смеси материалов и методов.

 

Каков лучший момент вашего дня?

 

Я люблю утро.

 

Какие книги вы читаете?

 

На данный момент я читаю о будничной жизни в различных странах Европы в середине 1880-х годов. Там описываются все детали, как женщины за собой ухаживали, каких размеров были комнаты. Мне это очень интересно.

 

Читаете ли вы журналы о дизайне или архитектуре?

 

Только когда мне их присылают, и то, только смотрю на них.

 

Вы слушаете радио?

 

Мне нравятся передачи на радио, особенно документальные. Но я не люблю слушать музыку по радио и у меня нет телевизора. Я постоянно слушаю радио.

 

Какую одежду вы предпочитаете?

 

Я никогда не ношу девичью одежду или то, в чем я чувствую себя некомфортно.

 

У вас есть дети?

 

Да, двое. Один у меня в животе, а второй – дома.

 

У вас есть домашние любимцы?

 

Нет, я ненавижу животных.

 

Опишите ваш стиль, как бы это сделал ваш друг.

 

Я дизайнер, который любит смешивать разные вещи. Не только формы, но и историю, традиции и вдохновение.

 

Есть ли дизайнеры, которых вы цените больше всех?

 

Кастиглиони. Я до сих пор смотрю на его работы и восхищаюсь! Потому как для своего периода он был довольно шокирующим. В то время это было нечто.

 

А из тех, кто сейчас работает?

 

Мне нравится Джаспер Моррисон, он король своей профессии. Каждая его работа выполнена безупречна. Кто еще...Йорген Бэй нравится, это мой друг.

 

 

Вы обсуждаете свои идеи с другими дизайнерами?

 

Да, с Йоргеном Бэй. У меня еще друзья-дизайнеры, но у нас не получается с ними живых дискуссий.

 

Когда вы были ребенком, кем вы хотели стать?

 

Я хотела стать известной. Нет, нет... я хотела быть хиппи. Известность – это неправильное слово.

 

Какой вы совет можете дать молодым дизайнерам?

 

Создавать свои собственные истории, использовать личность или свои идеи. Чтобы стать дизайнерами необходимо лишь желание.

 

 

Дух башен-близнецов в музее. Снова завладеть дорогой в восточный угол лондона. Землетрясение против людей и домов. Современные здания для принстона. Дом xxs в любляне. Авангард, «горячие точки» и «мозговые клетки». баухаус на архитектурном биеннале в пекине. Российская империя в xviii веке.

 

Главная  Статьи 

0.0016